В России вспоминают дефолт, который произошел ровно 20 лет назад

Ровно 20 лет назад — 17 августа 1998 года — российское правительство и Центробанк объявили технический дефолт и переход к плавающему курсу рубля. За этим последовали девальвация, очереди в обменники и крах банковской системы, которую пришлось восстанавливать почти с нуля.  Но уже в 1999 году экономика взяла курс на уверенный рост, который демонстрировала больше десяти лет. 

О перспективах российской экономики в интервью ТАСС рассказал член Наблюдательного совета Банка ВТБ,  бывший председатель Центрального банка России Сергей Дубинин. 

— Дефолт 1998 года — были ли шансы его избежать?

— Дефолт 98-го — это не какой-то отдельный кризис. Это часть того трансформационного процесса, который начался еще в 91-м. Кстати, с дефолта СССР по внешнему долгу. И на протяжении всех 90-х мы проходили через эту трансформацию — политическую и экономическую. Тогда возникло совершенно новое государство на других основах. Произошла полная смена режима. Так что в той переломной ситуации кризис 98-го, конечно, стал очень тяжелым ударом. Избежать его можно было, только если бы у нас удалось нормально наладить сбор налогов. А это, к сожалению, и сейчас, через 20 лет, не является очевидным достижением государственной власти.

— И как было решено выходить из этой ситуации?

— Стало понятно, что нельзя было продолжать поддерживать курс. Выходов было два. Во-первых, либо расширять валютный коридор и, по сути, девальвировать рубль. Но тогда под удар попали бы все банки, которые уже выписали опционы. И в целом в таком случае можно было бы поставить крест на российской банковской системе. Либо все-таки попытаться переломить ситуацию и позволить вырасти процентным ставкам по ГКО. Это бы оставило деньги в российской экономике и сделало невыгодной покупку валюты. Мы все тогда сделали выбор. Но переломить ситуацию не удалось.

— Какие действия последовали дальше?

— На развалинах нашего бюджета следующее правительство, возглавляемое Примаковым  и Маслюковым  вместе с работавшим уже в ЦБ Виктором Владимировичем Геращенко (председатель ЦБ РФ в 1992–1994 годах и 1998–2002 годах) провело через Госдуму практически тот самый сбалансированный бюджет, который депутаты отвергали на протяжении предыдущих двух-трех лет. К тому же хватило ума оставить на месте министра финансов Задорнова, который вместе с советником Примакова Александром Дынкиным, насколько я опять же знаю, убедили того, что тогда был нужен реальный бюджет. Что бессмысленно принимать на себя какие-то социальные обязательства, которые потом точно так же не из чего будет покрывать, как было не из чего покрывать правительству Кириенко. Произошло оздоровление всей ситуации. Но да, оно стоило дорого.

— 17 августа 1998 года. Расскажите о том дне.

— На самом деле все было раньше. В тот день было только объявление. А в субботу (15 августа 1998) прошло совещание у Кириенко, были приглашенные эксперты — Чубайс, Гайдар. Тогда как раз обсуждали, какие два есть пути. Первый — это покрыть долги по ГКО единовременно или в ближайшее время рублями, напечатанными ЦБ. То есть вернутся к ситуации финансирования дефицита бюджета за счет кредитов ЦБ. А это значит — возвращение в ситуацию до 94-го года с катастрофической инфляцией. Пришли к тому, что придется объявлять дефолт и переходить к плавающему валютному курсу.  А дальше пошел переговорный процесс с банкирами — и российскими, и иностранными. Но это уже, скорее, после объявления дефолта. Сначала это был конфронтационный разговор, но потом они поняли, что дефолт — свершившийся факт и им надо приспосабливаться. И, как вы знаете, никакого бойкота со стороны международной финансовой системы не было. После небольшой паузы, увидев стабилизацию, восстановили нормальную работу. А банковскую систему, кроме небольшого числа "выживших", пришлось строить заново, по сути.

— В начале XXI века мы регулярно сталкиваемся с кризисами — 2008 года, 2014 года. Почему так часто? И не ждет ли мировую и, как следствие, российскую экономику ускорение кризисов?

— Это достаточно сложный вопрос. Дело в том, что в мире кризис 2007–2009 годов, прежде всего, был финансовым. Очень долго мир выходил из этого. Россия просто гораздо болезненней стагнацию переживает. Рецессия 2014 года связана как с падением цен на нефть и санкциями, так и с тем, что в мире не было спроса на нашу экспортную продукцию в таком объеме. Он только сейчас восстанавливается. То есть я считаю рецессию 2014–2016 годов в России более жесткой, чем в мире, но в целом — единым процессом.

— Недавно аналитики Bank of America заявили об угрозе повторения мирового кризиса 98-го года, который в числе прочего спровоцировал дефолт в России. Насколько вероятно повторение такого сценария сейчас? И конкретно дефолта в России?

- Во-первых, у нас нет существенного государственного долга, тем более краткосрочного, внутреннего. Дефолт нам не угрожает ни при каком виде. Весь российский государственный долг, включая внешний, ниже 20% ВВП. И он сбалансирован по валютам. В этом плане банковская система относительно устойчивая. Но что касается мирового экономического кризиса, то здесь я допускаю такую возможность. Вопрос, где именно будет замедление роста. 

Подписывайтесь на Кафу в Facebook, страницу ВКонтакте, блог в Twitter и группу в Одноклассниках. А также в «Яндекс.Дзене» и на канал Youtube.