Довелось мне как-то давно побывать в одном образцово-показательном детском доме. Располагался он в непосредственной близости от музея-усадьбы Льва Толстого «Ясная Поляна» и название носил соответствующее – Яснополянский детский дом. Одним из попечителей и спонсоров этого дома был знаменитый артист Иосиф Кобзон. В доме этом стояла новая импортная мебель, а в коридорах расстелены ковровые дорожки. Я оказалась там доме в праздничный день, и столы ломились от салатов и пирогов.
- Наши дети всегда с удовольствием помогают поварам все это готовить, - с гордостью рассказывали педагоги.
Дети приготовили, кроме того, большой праздничный концерт. Бантики, белые рубашки, красивые платья и туфельки.
Все в этом доме было прекрасно. Никакой нищетой, голодом и сиротством даже не веяло. Обстановка, скорее, напоминала хороший дом отдыха или детский лагерь. Но почему-то мне, взрослому на тот момент человеку, очень хотелось домой – к полам с облезлым паркетом, потертому дивану и… маме.
Я вспоминаю этот образцово-показательный детский дом, когда время от времени наталкиваюсь на навязчивую рекламу фешенебельных домов для престарелых. Ну, теперь эти заведения тактично именуют пансионатами для пожилых людей, но суть от этого не меняется.
На рекламе обычно счастливые седые красотки с голливудскими улыбками в компании таких же седых красавцев. И лица на этих снимках явно не наши, не отечественные. Наши, даже самые продвинутые и обеспеченные пожилые люди, выглядят все равно иначе. Интересно пройти по ссылке и посмотреть ценник этих пансионатов, где стоимость дня пребывания начинается от тысячи рублей. И это в комнате на пятерых постояльцев. Цена отдельного помещения подкатывает к четырем тысячам рублей за сутки. Многоразовое питание, обслуживание, наблюдение медперсонала в эту сумму, разумеется, входят. Но существует и прайс на отдельные, в том числе и медицинские, услуги. Консультация врача в районе трех тысяч или массаж за пять. То есть, понятно, что красивая старость в подобном заведении доступна далеко не многим.
Но есть и другая сторона медали. Не все можно измерить деньгами. Хочет ли в принципе человек оказаться в таком вот пожизненном «пионерском» лагере? И жить в комнате на четверых? Существует же старое русское правило: стариков с места трогать нельзя. Они тяжело переживают расставание с привычным укладом жизни, окружением, обстановкой. Вырванные из привычной среды, пожилые люди гаснут и быстрее умирают. Хотя статистики такой и не существует, но народные поверья на пустом месте не возникают.
Нельзя сбрасывать со счетов характеры людей, их вкусы и привычки. Если вспомнить о том же детском доме, то детишки только начинают жизнь, им все это еще только предстоит найти для себя и сформировать. А когда речь идет о человеке, за плечами которого – целая биография и семь, восемь десятков лет? Потому и не удивительно, что пансионат или интернат для пожилых людей – это мера не просто вынужденная, а крайняя.
Судя по информации в сети, в Феодосии и ее окрестностях существуют два частных пансионата для пожилых людей и разряда вышеописанных, с ценником, доступным для избранных. И – ни одного государственного, где пожилые одинокие люди живут скромнее, но хотя бы в рамках получаемой пенсии.
И вот здесь на помощь одиноким и пожилым приходит «Комплексный центр социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов Феодосии». Надо сказать, что перечень услуг, которые центр предоставляет своим подопечным, очень внушителен. Это только на первый взгляд кажется, что больному пожилому человеку просто надо принести сумку еды и пакет медикаментов, потому что сам он просто не в состоянии выйти из дома. Но в длинном списке услуг я с удивлением наткнулась даже на помощь в приготовлении домашних заготовок и …уходе за могилами родственников. Помощь в уборке и стирке, приготовлении еды. Еще одна отдельная строка, удивившая меня предусмотрительностью: иногда человеку надо помочь просто помыться. Да, никто из нас не застрахован от беспомощной и одинокой старости, в том числе и от ситуаций, когда требуется посторонняя помощь даже в элементарных вещах.
Много лет назад, например, я сильно травмировала руку. С обычными бытовыми делами справлялась, приспособилась. Но мыть голову ходила в парикмахерскую, потому что выяснилось, что помыть голову одной левой рукой – невозможно. Это бесило меня, и вводило в недоумение парикмахеров, потому что отдельной услуги «мытье головы» в парикмахерской нет, она идет в комплексе со стрижкой или укладкой. Я и заказывала укладку, мне мыли голову, потом я говорила:
- Спасибо, завяжите мне хвост, и – все.
- А укладка? – спрашивала мастер.
- Будем это считать укладкой, и я за нее заплачу по прейскуранту.
Особо нервным мастерам, которые не хотели меня отпускать из кресла без укладки, показывала на руку в гипсе и сообщала, что сама голову помыть не могу. Хорошо, что травма руки не растянулась на всю жизнь.
Социальные работники «Комплексного центра» Феодосии помогают и облегчают жизнь не только горожанам, но и жителям окрестных поселков. В центре работают шесть отделений разных направлений, в которых трудятся около ста сотрудников. В прошедшем 2022-м году центр оказал помощь 1380 нуждающимся. А на постоянной основе здесь находятся под патронажем более шестисот человек.
- Чаще всего к нам обращаются даже не сами пожилые люди, которым требуется помощь, а их соседи или друзья, - говорит директор Центра Ирина Германовна Сколубина. – Некоторые просто не имеют информации о существовании нашей службы, другие стесняются и стараются справиться сами. Мы откликаемся и проверяем все поступающие к нам сигналы. Можно позвонить, зарегистрироваться на сайте Центра, написать письмо, в конце концов. Но неравнодушных граждан мы просим для начала хотя бы поговорить со своими соседями или друзьями – готовы ли они принять нашу помощь? Ведь это помощь от государственной социальной службы, то есть, совершенно посторонних. Пожилые люди бывают мнительными, не хотят пускать в дом незнакомцев, например. Мы приезжаем с предложением помощи, а они категорически отказываются.
Но бывают иногда и диаметрально противоположные и почти курьезные случаи. Ирина Германовна упомянула в разговоре о двух пожилых москвичках, которые приехали в Феодосию на отдых, и тут же решили встать на учет в Центре, дабы им предоставили социального работника для помощи. Дескать, в Москве у них соцработники есть, значит, и тут тоже должны быть. Но в Феодосии здраво рассудили, что если пожилые дамы смогли самостоятельно приехать из Москвы на отдых, то и отдых осилят самостоятельно.
Хотя бывают исключения. Пожилая женщина не может считаться одинокой и пользоваться услугами Центра, так как у нее есть сын. Но она живет в Феодосии, а сын в Мурманске, то есть глубоко на материке. Конечно, ее поставили на учет, и оказывают ей помощь.
Но Центр занимается не только обслуживанием на дому. В Феодосии, Орджоникидзе и Приморском работают отделения социальной адаптации-реабилитации дневного пребывания, где пожилым людям организуют досуг, проводят консультации. Есть социальное такси, когда человеку с ограниченными возможностями есть нужда поехать в организацию, где необходимо его личное присутствие, при оформлении документов, например.
Много, много хорошего и нужного делается в «Комплексном Центре социального обслуживания граждан пожилого возраста и инвалидов Феодосии».
- Дома, как говорится, и стены помогают, - заметила к концу нашей беседы директор Центра Ирина Сколубина.
И социальные работники, добавлю я от себя. Потому что жить дома, среди привычной обстановки, со своим укладом и распорядком дня пожилому человеку гораздо удобнее, нежели в самом дорогостоящем пансионате.
Подписывайтесь на Кафу в Facebook, страницу ВКонтакте, блог в Twitter и группу в Одноклассниках. А также в «Яндекс.Дзене» и на канал Youtube.
Отрывок "Валаамская тетрадь"(Евгений Кузнецов), загляните в будущее через прошлое:
«А в 1950 году по указу Верховного Совета Карело-Финской ССР образовали на Валааме и в зданиях монастырских разместили Дом инвалидов войны и труда. Вот это было заведение!
Не праздный, вероятно, вопрос: почему же здесь, на острове, а не где-нибудь на материке организовывать такое учреждение? Ведь и снабжать проще, и содержать дешевле. Формальное объяснение: тут много жилья, подсобных помещений, хозяйственных (одна ферма чего стоит), пахотные земли для подсобного хозяйства, фруктовые сады, ягодные питомники, а неформальная, истинная причина: уж слишком намозолили глаза «советскому народу-победителю» сотни тысяч инвалидов: безруких, безногих, неприкаянных, промышлявших нищенством по вокзалам, в поездах, на улицах, да мало ли еще где. Ну, посудите сами: грудь в орденах, а он возле булочной милостыню просит. Никуда не годится! Избавиться от них, во что бы то ни стало избавиться! Но куда их подевать? А в бывшие монастыри, на острова! С глаз долой — из сердца вон. В течение нескольких месяцев страна-победительница очистила свои улицы от этого «позора»! Вот так возникли эти богадельни в Кирилло-Белозерском, Горицком, Александро-Свирском, Валаамском и других монастырях.
Страна Советов карала своих инвалидов-победителей за их увечья, за потерю ими семей, крова, родных гнезд, разоренных войной. Карала нищетой содержания, одиночеством, безысходностью. Всякий, попадавший на Валаам, мгновенно осознавал: «Вот это — все!» Дальше — тупик. Дальше — тишина в безвестной могиле на заброшенном монастырском кладбище.
Читатель! Любезный мой читатель, понять ли нам сегодня ту меру беспредельного отчаяния, горя неодолимого, которое охватывало этих людей в то мгновение, когда они ступали на землю сию. В тюрьме, в страшном гулаговском лагере всегда у заключенного теплится надежда выйти оттуда, обрести свободу, иную, менее горькую, жизнь. Отсюда исхода не было. Отсюда — только в могилу, как приговоренному к смерти.
Ну и представьте себе, что за жизнь потекла в этих стенах. Видел я все это вблизи много лет подряд. А вот описать трудно, ах, как трудно! Особенно, когда перед мысленным взором моим возникают их лица, глаза, руки, их улыбки, улыбки существ, как бы в чем-то навек провинившихся, как бы просящих за что-то прощение. Нет, это невозможно описать.
Скажу только, что обворовывали их все, кому не лень, и даже те, кому было лень. Дело доходило до того, что на обед в столовую многие ходили с поллитровыми стеклянными банками (для супа). Мисок алюминиевых не хватало! Я видел это своими глазами. На вопрос кому-либо из них: «Что привезти из Питера?», мы, как правило, слышали: «Помидорку бы и колбаски, кусочек колбаски». А с каким упорством, с какой жаждой праздника (все, что отвлекало от беспросветной повседневности, и было праздником) они «поспешали» к туристическому причалу за шесть километров от поселка — посмотреть на красивых, сытых, нарядных людей. Перекинуться иногда хоть одной фразой с ними. Увидеть жизнь.
С глубоким уважением относясь к творчеству Юрия Нагибина, хочу заметить о его рассказе «Терпение», написанном под впечатлением однодневной поездки на Валаам в каюте «люкс» на комфортабельном теплоходе. Сюжет банален. Для такого писателя, как Нагибин, — грех. Впрочем, не он один был перед ними грешен. Мы все! Никто не заступился за них! Никто не написал, не поехал в Москву, не попытался даже разбудить совесть советских бонз! Никого из них нет уже на белом свете, и никогда нам не испросить прощения у них за нашу черствость, и не вымолить прощения. Показать же богадельню эту туристам во всей ее «красе» было тогда совершенно невозможно. Категорически воспрещалось не только водить группы туда, но даже и показывать дорогу. За это строжайше карали изгнанием с работы и даже разборками в КГБ. Кто-то прорывался и все равно ходил туда. Но, разумеется, поодиночке или группочками по три-четыре человека.
Бравый офицер создал приют для вдов, который вошел в историю. Считается, что Дмитрий Петрович Горихвостов занялся благотворительностью после своей беседы с митрополитом московским Филаретом. Якобы, он спросил у иерарха: «Учитель благий, что сотворю, да живот вечный наследую?» А тот ответствовал: «Нищия и бескровныя введи в дом твой, убрусом твоим отри слезы вдов беззащитных, к сердцу твоему прими воздыхания сирот безродных».
Горихвостов внял митрополиту и пожертвовал часть своих денег на приют для вдов священнослужителей.
Учреждение считалось безупречным, не богадельня, а дворец. Но мы преимущественно знаем его как дом № 2 Старсобеса из «12 стульев» Ильфа и Петрова. Ильф и Петров знали о нравах, там царящих, и жестоко высмеяли их.
https://www.miloserdie.ru/article/bravyj-ofitser-sozdal-priyut-dlya-vdov-kotoryj-voshel-v-istoriyu/