Дмитрий Ачкасов: «Не было бы силового варианта, не дали бы проголосовать»

- Зачем блокируют воинскую часть в Феодосии?

- Когда крымский парламент выбрал нового главу правительства, была инициатива феодосийцев, проводились митинги, люди хотели получить ответы на свои вопросы, интересовались, какой власти подчиняется батальон, который располагается возле «Кристалла». С этого все, по сути, и началось. В первый же день провели переговоры с командиром батальона. У народа был только один вопрос: в случае преступной команды применить оружие против крымчан, какой будет позиция руководства батальона? В тот момент в расположении части не находилось 14 БТРов. Была информация, что БТРы выдвинулись в сторону Симферополя для блокирования чего-то. Это было в тот момент, когда объявили о том, что создан, собственно говоря, новое правительство Крыма под руководством Аксенова Сергея Валерьевича. Комбат сказал, что БТРы на учениях, и их готовы вернуть в расположение части. Восемь БТРов и правда достаточно быстро вернули, а оставшиеся шесть – то они выехали в часть, но остановились на полпути, то снова направились в Феодосию, но их завернули обратно…

Так, на примере этих БТРов, мы убедились, что командир не очень-то верен своим словам. Это все происходило на людях, соответственно, и выводы делал сам народ, по народом я имею в виду нескольких представителей казаков – Миниха, Бораева, Степанова, лидера общественной организации Курашкину – за каждым из них стоят люди. Сегодня они представляют собой определенный костяк отряда самообороны, который был создан в недавнее время.

У людей был повод усомниться в искренности руководства части. А позже мы узнали, что этот батальон – это реально серьезная боевая единица. Было принято решение блокировать часть. Понятно, что блокирование условное, потому что если они захотят, то пробьют БТРами в любой стене дырку и уйдут. Но это гражданская позиция людей, нет тех, кто их заставляет здесь стоять.

- Нет цели захватить часть?

- Нет. В переговорном процессе достигли соглашений, который утроили обе стороны: правительство автономии и командование части. Командование думает о том, что будет дальше: сложить оружие – попасть под статью, есть люди, которые пишут рапорта об увольнении.

- Много их?

- Я знаю троих.

Были разные стадии переговорного процесса: были моменты сближения, были наоборот обострения. Был момент, когда звучали предложения отключить воду, чтобы морпехи быстрее сложили оружие. Это привело к определенному обострению отношений. Но замкомандира поехал в Симферополь, и было достигнуто соглашение о том, что никаких активных действий предпринимать не будут. Люди все равно решили оставить там свои посты, и плавно штаб самообороны перебрался туда – к части.

- А как там появились российские солдаты?

- Сначала там люди провели пикет, он был немасштабным, а позже к ним присоединились эти военные.

- Есть с ними контакты?

- Я с ними лично не общаюсь, но думаю, что их присутствие в данной ситуации – это хорошо.

- А почему они без опознавательных знаков?

- Ну, они себя представляют как «поддержка отрядов самообороны».

- С самого начала все говорили, что это россияне.

- Никто и не скрывает, что это россияне.

- Но от них открестились и Путин и Шойгу.

- Об этом сложно судить. Поддержку крымчанам оказывают разные люди, например, казаки с Кубани едут.

- Почему там флаги «Русского единства»?

- Так получилось, что люди объединились под флагами «Русского единства». Аксенов - лидер этой партии, вокруг нее объединяются люди. Но здесь появились и российские, крымские, казачьи флаги. Есть разные люди, цель которых одна – провести референдум.

Просто люди долго не получали ответы от власти: Партия регионов – лидирующая партия – самоустранилась, инициативу взяло «Русское единство», даже не сама партия, а ее лидер Аксенов.

- В Крыму принято считать, что все с радостью воспринимают происходящие события. Давайте попробуем взглянуть на них глазами крымских татар, например.

- Правильнее будет задать вопрос – почему это происходит сегодня в Крыму? Это противодействие той западно-украинской силе, которая насильственным путем пришла к власти в Украине. Очень «важно» было в стране, в которой меняется власть, третьим законом отменить закон о языковой политике. Это только один из примеров той агрессивной политики, которая могла быть по отношению к русским людям.

Возвращаемся к крымским татарам. В чем вообще проблема, кто чего боится? Встал вопрос о референдуме, потому что нам 20 лет говорили «вы не хотите этого», не давали нам прав. Когда вставал вопрос о том, что мы хотим отстоять свою точку зрения, начиналось противодействие крымско-татарского населения. Даже не крымских татар, а меджлиса. Есть такие крымские татары, которые поддерживают курс на дружбу с Россией, в Феодосии это, например, Мурат Военный, он заявляет, что хочет жить в России. Но во главе более инициативных людей стоит меджлис, его руководство говорит за весь народ, точно так же, как Западная Украина на майдане говорила за весь народ Украины.

- А я скажу, чего опасаются. Мы видели, как сменилась власть в Крыму: в парламенте, захваченном неизвестными автоматчиками, в отсутствие прессы, на фоне слухов о том, что не было кворума…

- На протяжении 20 лет, если выносился вопрос о проведении референдума, депутатам просто не давали проголосовать. Я уверен, что если бы не было такого силового варианта, не дали бы им проголосовать. Они не смогли бы провести свое волеизъявление, как это было накануне: многим не дали даже в зал зайти, потому что был вход заблокирован.

- Но, учитывая то, как у нас принимались решения, как менялась власть, нет никаких гарантий, что забота о расширении прав автономии не обернется расширением прав конкретных людей, которые будут опираться на каких-то вооруженных людей, от которых уже и Путин открещивается. Дай бог, чтобы после референдума мы вернулись к такому состоянию общества, где можно высказать свою точку зрения, не боясь схлопотать по лицу, но пока получается так: у кого автомат, тот и сильнее.

- Я просто рад, что появились страны, которые научились действовать так же, как демократичные страны Европы и Америка. Там действует демократия двойных стандартов, которые они применяют очень жестко ко многим странам, хотя это открытая агрессия под маской борьбы за демократию. Сегодня мы видим, что это просто агрессивная политика Запада по захвату дополнительных территорий и, повторюсь, рад тому, что научились с ними поступать так же: официальная позиция России – нет здесь никаких российских войск, есть какие-то общественники, казаки. Путин говорит, что если русскоязычные жители Украины обратятся за помощью, Россия может ввести войска. Я не говорю, что это правильно, просто Америке и Европе начинают отвечать их же методами…

Сейчас Крым оказался в изоляции, информационной блокаде. Единственное СМИ, которое объективно показывает настроения крымчан – ТРК «Крым»…

- Так они существуют за счет крымского бюджета, и информационная политика канала меняется с поворотами курса правительства и парламента Крыма.

- Я не спорю. Сейчас наша задача – провести референдум, чтобы мы показали, что мнение крымчан – вот такое.

- Но почему мы сейчас слышим только это мнение? Потому что его носители достаточно агрессивно настроены, а их оппоненты просто не хотят получать по лицу.

- Сейчас революция перешла к нам в Крым, революция в голове, в сознании. Люди возбуждены и проявление другой точки зрения воспринимают, как провокацию. Сейчас проведем референдум, и люди успокоятся. Когда точку зрения людей примут киевские власти и различные международные институты, тогда все уляжется. Я, как один из тех, кто стоит сейчас за референдум, после его проведения буду говорить «есть такое мнение, давайте его слушать». Но сейчас люди не готовы к этому. Сегодня всех людей с отличным мнением воспринимают, как провокаторов.

- Но вы согласны с тем, что такое проявление нетерпимости – результат действий вашего руководства? Оно слепило образ «бандеровца», который уже пришел в Крым, чтобы навязывать свою волю, но ни одного «бандеровца» так и не показали людям. Сейчас пришли к тому, что слова «инакомыслящий» и «бандеровец» означают одно и то же. Мне, например, крайне несимпатичны крымские политики, которые взяли управление на себя, и их методы, я не верю в их искренность, я уверен, что для них на первом месте стоят личные интересы. При этом, заяви я об этом публично, меня объявят предателем интересов Крыма.

- Все это крайне важно обсуждать в то время, когда будет определен статус Крыма. Я буду одним из тех, кто будет критиковать власть, если она будет делать ошибки. Возможно, городского голову, которого мы выберем 25 мая. Если это будет Дмитрий Сергеевич (Щепетков), которого я поддерживаю, то буду критиковать его, если он будет делать что-то, что противоречит моим принципам.

- Есть курс на расстановку представителей «Русского единства» на руководящие должности в регионах Крыма?

- Могу заверить, что этого не будет. В Феодосии народ потребовал убрать Ганыша из-за того, что он принципиально не присутствовал заседании Верховного совета Крыма, когда решалась наша судьба.

- Тогда многие говорили, что голосовать в здании, захваченном автоматчиками – неправильно, это не парламент.

- Я не даю оценку, я говорю то, о чем говорили люди. Главное, что не власть снимала Ганыша. Точно так же с Игорем Яковлевичем (Авруцким) – не власть его потребовала убрать. Нет ЦУ, и нет желания менять руководителей на местах, зачем? Если справляются со своими обязанностями, пусть работают.

- Киевские власти заявили, что все решения крымского правительства и парламента являются незаконными. Они не признают и результаты референдума. Что дальше?

- А я, например, считаю, что сегодняшняя киевская власть является нелегитимной. Де-юре президент Украины – Янукович. И сегодня кандидатура премьера Крыма согласована с Януковичем, соблюдена полная процедура.

- Что конкретно вы будете делать – судиться в каких-то международных судах или опять вводить какие-то войска?

- Мы хотим узаконить свои права, и им придется или смириться с этим или применять силу по отношению к нам. Но у нас есть гарант помощи нам – Российская Федерация.

- Как вы расцениваете решение Верховного совета о присоединении к России?

- Положительно. Думаю, около 80% населения Крыма хочет быть в составе России.

- Но все же остается крымскотатарский фактор. Как ни крути, для большинства представителей этого народа Россия – наследник СССР, а к Советскому Союзу у крымских татар очень серьезные претензии.

- Ну, всех деталей не скажу. Первый вице-премьер Темиргалиев недавно пояснил, что делегация из Татарстана объясняла на своем примере, как татары живут в России. Говорили о конкретных шагах по финансированию программ, направленных на обустройство депортированных.

Ущемление крымских татар никоим образом не планируется. Сейчас Рефат Чубаров сменил свою риторику. Он абсолютно спокойно заявил, что рекомендует бойкотировать референдум. Я так понимаю, что договорились. Никто ущемлять никого не собирается, потому что наш Крым всегда был многонациональным и всегда он будет таким. Здесь сохранится мир, а Россия – богатое государство – будет инвестировать в Крым.

- А нет опасений, что пришлые коммерсанты, имеющие связи с российскими властными структурами, подвинут местных?

- Аксенов заявляет о твердой позиции: все руководящие посты должны занимать крымчане, всяких пришлых не должно быть.

Думаю, не будет проблем: наоборот люди будут понимать, что есть определенные гарантии, что никто ничего не отберет, не проведет какую-то реприватизацию.

- Последнее решение о вступлении в состав России вы тоже считаете полностью легитимным?

- Да, конечно.

Беседовал Алексей Батурин

Подписывайтесь на Кафу в Facebook, страницу ВКонтакте и группу в Одноклассниках. А также на канал Youtube и Telegram.